пост перенесен
никогда не разговаривайте с неизвестными

В час небывалой жары, кислотной, как сказала бы молодежь, на Патриарших прудах должны были появиться две гражданки, и лишь у одной из них был бы вид до того примечательный, что это бросалось бы в глаза. Отличало ее лишь одно — прохлада, которую она несла с собой. За шиворотом она несла мороз ночи, в которой должна была остаться навечно, и скованные движения выдают в ней непривычность к жизни даже в мелочах. Сейчас она опаздывала — к обычному течению времени тоже следовало ещё привыкнуть, а Москва была и оставалась жестокой, заставляет бежать, не даёт насладиться секундами, заставляет упускать ценные мгновения, способные заполнить пустоту в вечности.
Второй была обычная женщина в мужской футболке и синих джинсах. В руках у нее была банка пива — позднего вечера ждать не пришлось, абрикосовую пить — тоже. Ничего в ней близкого знакомства с вечностью не выдаёт — только изредка опускающиеся уголки губ, обличающие в тени стариковскую дряблость рта. Арина даёт Сумраку снять с себя несколько покровов кожи, чтобы было легче дышать. Конечно, ей, если бы кто спросил, все ещё хочется выглядеть ровно настолько, насколько она себя ощущает, но это — малая плата за те тайны, доступ к которым открывает им, ведьмам, сила.
— Не стоит страшиться неизбежности, — говорила она своей спутнице с усмешкой, подражая высокопарности своего старого друга, — тем более, опыт у тебя в этом есть. Пусть они видят, что хотят. К сути они никогда не подберутся.
Как жаль, что даже сейчас в девочке Алисе она видит больше Завулона, чем свою сестру. Отпечаток ладони, незримым клеймом прятавшим шею, напомнил ей о тех ведьмах, которым не повезло в своё время так же, как и Алисе. Как она злилась! Ведьмы — не расходный материал в борьбе двух дряхлых стариков, которых сам Сумрак переваривать не хочет. Желала бы она им обоим достигнуть уже желаемой разрядки и убить друг друга, но ее проклятья они оба уже изучили, чтобы жить с ними в надежде на то, что однажды все же желания сбудутся.

И все же она пришла, несмотря на то, что в этот раз Арина сама назначила встречу. В прошлый раз ей хотелось даже засмеяться с того, что бабушка бабушек оставила Алису, такую же ведьму, скорее равнодушной. Все маленькие ведьмочки из городов были такими — винить было не в чем. Они едва ли помнят свою историю, не могут уважать бабушек и не торопятся их через дорогу переводить, а уж бабушку бабушек — тем более. Если бы она пришла к сильнейшей ведьме Дневного Дозора, то ее худые космы она накрутила бы себе на амулеты, а ее череп высушила бы, но что-то ей показалось, что все остальные ведьмы были бы этому только рады. Тактику Завулона была вычислить несложно.
Хуже было лишь то, что она работала.
Разделяй и властвуй. И он разделял, и он властвовал.
Через постель, ложь и саму смерть.
— А ты опоздала, — безмятежно протянула Арина, с секундным промедлением повернулась, оглядела; вообще-то просто она пришла раньше, но кого это волнует? — где была? Только отвечай не думая. Не хочешь же ты дать понять, что тебя на прогулку отпускают только с разрешения.
Никто не остановился — отвод глаз работал как всегда исправно. Липы шумели, попав под порыв тёплого ветра, растёкшимся в груди мёдом. Арина размяла затёкшие конечности, вдохнула все равно пошире — дивным новым миром ещё предстояло насладиться в полной мере. И ей, конечно, хотелось бы просыпаться в мире, который не развалится на завтра по частям.
И не смотреть на ходячих мертвецов с сочувствием, даже если это младшие неразумные сестры.
— Давай пройдёмся. Путь неблизкий, к нему подготовиться надо. Пива, Алиса? Я угощаю.

Она посмотрела на плавающих лебедей. Последний раз она тут была, когда разлила масло и подпортила целую партию выпечки. Сменились целые поколения, которые так и не смогли решить проблемы предыдущих. Не то, чтобы власть имущие давали это сделать, как будто Гесеру с Завулоном это было в самом деле нужно.
— Сегодня я тебя отведу в особое место. Но мне интересно кое-что узнать — что ты можешь о себе рассказать, Алиса? Помимо того, чем ты уже прославилась.

Эдгар мог быть инквизитором, но он был темным. В кладовую его души было пробраться несравненно проще, чем в архивы инквизиции, и он рассказывал часами, даже давить не пришлось. И про Прагу он, задыхаясь, рассказывал тоже. Как прозрел, и весь мир сошёлся, серыми нитками сведённый воедино. Как на его глазах ведьма и светлый маг ушли, утерев нос колдуну посолиднее. В деле этот момент тоже указан, потому даже с учетом этих нюансов сложно ждать того, что сделала Алиса Донникова. Иметь такую волю к жизни и возвращаться к Завулону?
Само уравнение уже лишено какого-либо равенства.
— Это моя плата. А потом ты расскажешь, что знаешь обо мне. Только не то, что тебе натрепал Завулон — я бы вообще советовала делить на два все, что он говорит, но ты должна была это уяснить ещё в посмертии.
Девочка. Рядом с ней она чувствует не на сто даже, а на триста, и никакие нелепые кроссовки и ходьба по краю не сглаживают это впечатление. Ещё Арина внимательно смотрит вокруг. Выжидает момент, когда лучше использовать артефакт — сон Мерлина оказывается на практике куда эффективнее Морфея. И, на деле, в этом и был единственный плюс Эдгара — через кладовую его души и вправду быстрее можно было добраться до интересных артефактов, которые теперь в ее арсенале.
И сферу будет не так постыдно использовать.
Хотя ведьмы — это нисколько не про стыд.
И ей еще предстояло это уяснить. Держать шею прямо, особенно когда она грозит сломаться — тяжело. Но нужно поднять голову, чтобы увидеть, как вдали, чуть выше горизонта, медленно вспыхивает ночь — не просто время темных.
Их время.
Город засыпает. Просыпается...

[nick]Arina[/nick][lz]<lz1>арина</lz1><lz2>world of watches</lz2><lz>правильность — это лишнее измерение, на себя не примеришь, это ты на нём худо-бедно висишь неновой одеждой;</lz>[/lz][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/04/ca/7/55238.png[/icon]