Жизнь в Асгарде с легкостью можно было назвать сказочной. Золотой город представал во всем своем великолепии каждое утро и не прекращал сиять до глубокой ночи. Да и позже, когда звезды озаряли небосвод над уютными домами и садами огромной столицы асов, не было места прекраснее во всех Девяти мирах. Локи в это искренне верил, и мало кто мог сравниться с ним по любви к родине. Многое из того, что открывалось перед его взором младший принц воспринимал как должное, но многое в той же мере и как чудо, которое важно было сберечь. Однажды это все достанется Тору. Однажды старший брат будет беречь Золотой город, как сейчас это делал отец.

Перемены маячили где-то впереди, и Локи не знал, когда именно отец решит отдать бразды правления, и каждую тихую ночь перед сном Локи надеялся, что еще не скоро. Скрестив руки на груди в Целебном зале, Локи стоял на балконе, на явно ощутимой границе между теплом зала и холодом наступающей ночи. Короткие темные волосы были аккуратно зализаны назад, изумрудного цвета глаза блестели от задумчивости, в которую он погрузился, поджав плотно тонкие губы. Всегда бледный и атлетично худой, с головы до ног принц был укутан в темно-зеленые и черные кожаные одежды и камзол, не изменяя своим вкусам даже на светских раутах, с одного из которых они и вернулись парой часов ранее.

Локи слышал за спиной беседы Трех Воинов, но прислушивался к ним лишь в пол уха. С высоты дворцовых башен вид Асгарда занимал его куда больше похабных шуточек Фандрала. Визит в Альвхейм для делегации из Асгарда завершился более чем успешно, и они все дружно отдыхали с дороги… ну почти дружно. И почти отдыхали. Скверный нрав царицы Аэлсы вспоминать казалось в равной мере тяжело, как и выдерживать его на себе, а ведь у эльфов были традиции часами стоять за праздными рассуждениями. Немудрено что некоторые из свиты устали ждать итогов разговоров царских особ и пошли искать приключений за пределами белого замка эльфов в городе. Не так успешно, как кое-кому хотелось бы.

- Ушастые выскочки, - бурчал Фандрал, попивая вино из кубка.

- Тебе впервые отказали в сладострастии, и сразу же вся нация не достойна доброго слова Бравого Воина! – рассмеялся Вольштагг, сидя напротив огромного напольного кострища в центре зала.

Золотые стены и диваны отливали рыжим светом танцующих языков пламени, а благовония смягчали суровый настрой, но не для всех. Фандрал и в самом деле казался до глубины души задетым. Светловолосый и кареглазый воин бахвалился своими похождениями, став легендой Асгарда как невероятно талантливый фехтовальщик и как знатный ловелас, и, видимо, ущемление второго статуса его коробило даже больше упреков в трусости.

- Стоило немного поумерить пыл, мы были там как свита царицы Фригги, - добавил тихо Хогун, самый рассудительный из трех. Будучи родом из Ванахейма, Хогун как никто другой представлял себе важность таких визитов и то, чем они могут обернуться для двух соседствующих миров, если случайно унизить принимающую или гостящую стороны. Война с Ванахеймом пару столетий назад была тому ярким примером. Темные глаза Хогуна были прикованы к огню, его темные одежды строго соответствовали церемониалу, хотя отказаться от серебристых доспех Хогун не смог – считал недопустимым быть безоружным, если сопровождает Фриггу, в какой-то мере для него царицу больше, чем для прочих собравшихся, ведь Фригг была тоже родом из Ванахейма, будучи еще Фреей.

- Вроде бы они нашли общий язык, - произнес с улыбкой Вольштагг снова, шумно вздыхая. Самый упитанный из Трех Воинов, рыжий Лев Асгарда, прежде и вовсе по кличке Стройный, давно отъел увесистое брюшко на своем царском жаловании и в свите Тора, а потому теперь был куда веселее, чем стоило в его годы.

– Но с чего эльфы взяли, что Мидгард надо оградить от всех прочих миров? Какие-то… магические предсказания? – сделав характерно мимический жест кистью, как если бы что-то колдовал, Вольштагг нервно хихикнул.

Услышав презрение в слове «магические», Локи закатил глаза и впервые за время беседы отвернулся от балкона, с которого смотрел на город. Окинув собравшихся беглым взглядом, он напустил на себя маску совершенно беззаботного и миролюбивого собеседника. Ему мало чем нравились Три Воина, особенно в свете того, как много времени они стали проводить во дворце, впрочем, их компания позволяла и Локи находить какую-то свою особую нишу. Он был умнее и, что главное, разумнее, постоянно в этом имея повод убеждаться в их компании.

Локи вернулся назад к кострищу и уселся по другую сторону дивана от Хогуна. Жители Золотого города без энтузиазма относились к магии, несмотря на то, что и Один, и Фригга владели сейдром, да и сам Локи умел колдовать. Армия эйнхеяр, следуя заветом Всеотца Бора, чтила лишь грубую силу и не терпела уловок да обмана в прямом сражении, и этот менталитет плавно распространился на поколения и в целом весь народ асов, закрепив мнение, что магия – это к беде, если не в руках по-настоящему сведущих в ней личностей. Локи старательно делал все, чтобы его уважали, и как принца, и как колдуна, но выходило и то, и другое изрядно плохо.

И не потому, что Локи не справлялся со своей миссией или статусом младшего принца, а потому что у него был старший брат, воплощение воинской доблести, силы и смелости, не нуждающихся ни в каких чарах, чтобы добиваться своего. На его фоне меркло все прочее, и это была особая боль Локи, в мысли о которой сейчас погружаться он совершенно не хотел, ведь разговор был о другом и, как это ни странно, Локи тоже им заинтересовался.

- Эльфы постоянно присылают делегации в Норнхейм. Возможно, им было какое-то предсказание из колодца Урд по поводу опасностей, что представляет собой Мидгард. Слово Судеб для эльфов закон, - произнес Локи важно, пожав плечами в задумчивости и проведя пальцами по губам.

- Поэтому они позволили темным эльфам пройтись по своей планете как саранче? – хохотнул Фандрал, подхватывая кубок с вином со столика рядом. – Хороша воля судеб, если по итогу ты просто смотришь, как твои соседи тебя грабят.

- Не гневи норнов, знать не будешь, чем это потом аукнется, - предупредил Вольштагг, хмурясь. Фандрал скривился, но все же кивнул и поднял кубок в знак примирения и себя с Судьбами, и с друзьями, сидящими вокруг него.

- Что мы вообще знаем о Мидгарде? – спросил рационально Хогун, щуря глаза. – Всеотец прибыл туда ради защиты планеты от йотунов. С тех пор они его почитают как божество. Разве может планета, чтящая Одина, быть угрозой для Асгарда или других Девяти миров?

- Увидев отца, они нарекли его богом, - напомнил Локи мягко. – Но волю бога легко истолковать неверно, если его собственный голос долго не звучит…

Локи сдержал при себе усмешку. Учитывая, что отец стал богом войны и мудрости одновременно, такая хаотичная божественная сила во главе угла могла знатно сказаться на нравах мидгардцев. Локи было любопытно узнать причины для предсказания норнов. Им не запрещалось путешествовать по Девяти, если в том была необходимость, и потихоньку в голове у Локи начал сформировываться коварный план. Раз им надо узнать побольше о Мидгарде, они туда переместятся, но инициатива в столь рискованном предприятии не могла быть от Локи – ему это не выгодно ни в коем разе.

- Вероятно, кто-то начал порочить имя Одина и менять нравы в Мидгарде, раз норны посчитали этот мир опасным… - добавил Локи мрачно.

Произнеся эти слова, Локи точно знал, что коснется умов всех сидящих, включая старшего брата. Уж что, а имя Одина для многих значило куда больше, чем собственная гордость, но одно другому не мешало, особенно сыновьям Одина, находящим свою гордость в родстве с ним.

И в следующий миг Локи поднял глаза к Тору, словно ожидая его поддержки в опасениях, или, что будет еще лучше, злости на мидгардцев за их неподобающий курс развития.