стылый ветер дышит в лицо. я не верю знакам и снам. [indent]
это просто снова весна - [indent]
время беспокойных творцов. [indent]

[indent] Легкий меч ударился о меч, звон стали прозвучал песней, а вслед прозвенел тихий серебристый девичий смех.
— Тш-ш, ваше величество! — стражник приложил палец к губам, призывая королеву к тишине. — Услышат же!
Люси виновато потупилась, но ненадолго, вскоре вновь просияв улыбкой, когда получилось отразить очередной выпад. У нее получалось все чаще, и меч, выкованный гномами специально под женскую руку, ложился в ладонь все удобнее. Пока не продолжение кисти, но после тренировок обязательно им станет.

Заниматься каждый день у Люси не всегда получалось. Питер до сих пор строго-настрого запрещал сестре учиться фехтовать, несмотря на то, что лучницей она была отличной, и ее стрелы разили тархистанцев не хуже, чем стрелы из волшебного лука Сью. Верховный Король волновался за Люси, она это понимала, поэтому про ее обучение ему знать было не обязательно, как и про меч, как и про успехи.

Люси не любила холодное оружие. Лук — да, лук был ее оружием, она обожала охоту, несмотря на убийство животных и отвращение королевы к убийству; она ведь не подстрелила бы зайцев или уток больше, чем необходимо для ужина. Охота для нее — азарт, игра, будоражащая кровь погоня, и никогда Лу не выстрелила бы в говорящее животное. Но она хотела уметь фехтовать, чтобы суметь защитить — если не других, то хотя бы себя.

— Завтра продолжим, — утвердительно сказал стражник. — Вы руки поберегите.
Он был прав, меч, хоть и легкий, а все же не стоило сильно увлекаться, и, как бы Люси ни хотелось продолжать, она согласно кивнула, отдав оружие учителю.
— До завтра, — королева кивнула, как рыцарь противнику после турнира.

До конца дня заняться Люси было особо нечем. Сью бы посоветовала ей вышивать или шить, но Лу не давалось ни то, ни другое, только раздражало, а читать не хотелось, поэтому она отправилась гулять — не охотиться, но и без охоты конные прогулки по зеленым цветущим лесам Нарнии были прекрасны. Люси уже забыла Лондон — словно серый, туманный и угрюмо насупленный город был сном, страшным кошмаром, от которого она проснулась.

но от громких звуков Люси перестала вздрагивать только пару лет назад.

Она сбрасывает туфли, спрыгнув с Серебрянки, садится прямо на траву под деревом, опирается спиной на нагретый солнцем ствол дуба и прикрывает глаза. Листва шепчет сказки, ветер что-то рассказывает, может, дриада баюкает. Люси не собирается спать, но совсем немного, чуточку — как не подремать в летний полдень под мерное жужжание пчел и колыбельную ветерка?

В ладонь королевы тычется что-то мокрое и холодное. Люси открывает глаза — овчарка, та самая, знакомая еще с победы над Джадис. Говорящая, умная, добрая; все собаки чрезвычайно умны, и она не была исключением.

— Люси, — произносит овчарка. — Королева Люси, у вас при себе ваш флакон?

Люси знает, что да, но рука все равно машинально проверяет заветный флакон, прикрепленный к поясу. Флакон с соком огнецвета, одна капля которого лечит любые раны; она не раз применяла его, но количество целебного зелья не уменьшалось. Как не знающий промаха лук и способный призвать помощь откуда угодно рог Сьюзен Великодушной, как победоносный меч Питера Великолепного, дар Деда Мороза младшей королеве не мог исчезнуть и израсходоваться.

— Что случилось? — с замиранием сердца спрашивает Люси. — Кто ранен? — флакон может быть нужен только в одном случае.
— Идемте, скорее!

Вскочив, Люси подбирает юбку и идет за овчаркой. Серебрянка следом, Лу не страшно оставлять лошадь одну, умное животное найдет хозяйку везде.

— О-о! — увидев раненого, Люси коротко охает, но за миг начинает действовать. Она не боится вида ран, она умеет делать перевязки, она училась этому, как и стрельбе из лука, но сейчас не время для перевязок, как и не время рассуждать, кто именно нуждается в ее помощи.

Люси садится на траву рядом с мужчиной, устраивает его поудобнее, быстро открывает флакон и вливает в его рот каплю целительной жидкости. Это должно помочь, капли всегда хватает, но Люси все равно обеспокоенно вглядывается в чужое лицо, ожидая изменений к лучшему. Овчарка тоже ждет, нервно помахивая хвостом. Серебрянка останавливается чуть дальше, поводя ушами.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

[indent]  [indent]  [indent] Столько раз Люси лечила раненых соком огнецвета, а все равно волнуется, даже зная, что лекарство не может не помочь. Ждет, обеспокоенно наблюдая за мужчиной, и наконец с облегчением вздыхает, когда его лицу возвращаются краски, и он садится, полностью здоровый. Младшая королева радостно улыбается, пряча флакон обратно за пояс и надеясь, что пока не понадобится; она всем сердцем любит дар Деда Мороза, считает его лучше даров брату и сестре, ей нравится рассматривать, как блестит на солнце чудесная вещица, но при всей любви к флакончику Люси предпочла бы не пользоваться им никогда.

Она рта не успевает открыть, как незнакомца перебивает Люна, исправляя его — верность овчарки вне всяких похвал, но Люси не стала бы сразу называться королевой, да еще и требовать, чтобы ее звали величеством. По правилам так надо, на официальных собраниях и при подданных Люси обращается к братьям и сестре так же уважительно, они зовут друг друга величествами, но вне Кэр-Параваля — не обязательно. Наверное. Люси смущенно розовеет, поправляя выбившуюся из прически прядь волос.

— Просто Люси, — уверенно произносит девушка. — Люна, мы не в Кэр-Паравале, — она не упрекает, она скорее по-детски жалуется, как ребенок, просящий мать не звать его домашним милым прозвищем, только наоборот. — А Аслан правда замечательный… — королева не успевает договорить, как незнакомец вскакивает. Она поднимается следом, отряхивая юбку от травинок, и осторожно касается его руки — плачущих мужчин Люси видела редко. Очень редко. Она боялась, что однажды настанет день, когда заплачут ее братья, еще с Лондона боялась, но даже тогда оба Певенси если и плакали, то наедине с собой. Сейчас тем более, поэтому вид отчаяния исцеленного отдался в сердце Люси болью.

Она не знает, кто такой король гномов. У нарнийских гномов не было короля, они подчинялись четверым Певенси, как и все в Нарнии, и если до того Люси считала, что раненый может быть орландцем, то теперь убедилась, что он, вероятнее всего, не отсюда.

— Постойте, успокойтесь, Люна права, — говорит Люси. — Она никогда не ошибается насчет запахов, и лицо у вас действительно честное. Я не разбираюсь в военных стратегиях, но, получается, вы не доставили важную информацию вовремя? Так это правда не ваша вина, вы были ранены, и не знаю, как вы попали в Нарнию, но, — королева разводит руками, — вы здесь, и назад вы вряд ли так просто вернетесь. Поэтому постарайтесь… верить? — предлагает Люси. — В своих союзников, в товарищей, в друзей. Не вы же единственный сражались против этого Каргара?

Имя вызывает у нее неприятные ощущения, отчего королева морщится. Совсем не похоже на то чувство от звучания имени Аслана, ту радость, похожую на пробуждение в первый день каникул. Кар-гар. Гадость. Люси решает не спешить спрашивать, кто он такой, уж больно хороший день вокруг.

— Давайте лучше познакомимся, — говорит она. — Меня зовут Люси, можно просто Люси. Это Люна, — овчарка не может поклониться, но кивает головой так, что не отличить от поклона. — А это Серебрянка, — белая лошадь, цветом оправдывающая кличку, подходит сзади к Люси и легонько толкает носом ее плечо. Девушка гладит лошадь по носу, не оборачиваясь. — Она не говорящая, но очень умная.

Сначала Люси было неловко называть говорящих животных животными, потому что они разумные, и это звучало для нее оскорблением, но Аслан называл себя животным, а раз даже Аслан — то это не обидно. Но все равно ездить верхом на говорящей лошади для Люси было сродни езде на кентавре — как человека оседлать.

— А вас как зовут? И… откуда вы? Я никогда не слышала, чтобы у гномов был король, и имени Каргар не слышала, — Люси ежится. — Фу, точно противное.

— Ваше величество, темнеет, — зовет Люна. — Не пора ли вам домой? Да и гостя нужно накормить хотя бы.

— Да, конечно! — Люси выпрямляется. — От имени королевы Люси Отважной приглашаю вас погостить в четырехтронном Кэр-Паравале, замке королей Нарнии, — как бы ее ни воротило от официоза, а иногда обязательно говорить в подобном тоне. По всем правилам отныне новый знакомый Люси гость Нарнии, и неважно, что никого вокруг нет, кроме Люны и Серебрянки — их слышат деревья. — Вот теперь пойдемте.

Люси не садится в седло, беря лошадь под узду.

— Здесь недалеко.

— Не нравятся мне эти сумерки, — ворчит Люна. — Пахнет чем-то нехорошим. И закат красный. Поспешите в замок, ваше величество, нехорошо долго в лесу оставаться, и завтра-послезавтра лучше не заходите дальше опушки.
— Люна, ты как няня, — смеется Люси.
— Должен же кто-то за вами присматривать, — отвечает овчарка. — А вы у меня на глазах выросли все четверо.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

— Ваша страна правда без конца? — удивляется Люси.

Так не бывает. Хотя, если вспомнить, что Земля круглая, то и про нее можно сказать, как про бесконечную. Круг всегда замыкается, об этом не раз говорили родители Певенси… как давно она не вспоминала о своих родителях, словно их вовсе не было. Но они были, просто не здесь. Где-то еще. Миров много, не только Нарния; Люси не знала о кольцах, созданным дядей профессора Кёрка, не знала про Лес-между-мирами, про Чарн, но как минимум два мира ей были известны, а теперь еще и Страна-без-Конца.

— Очень приятно, Эйн, — в ответ Люси приседает в неглубоком реверансе. Она не любит этикет, но выходит у нее грациозно, не хуже, чем у Сьюзен. Про Белояра и Каргара решает пока не расспрашивать, насчет первого — чтобы не бередить чужие раны, насчет второго — чтобы и вправду не накликать. Люси не суеверна, но… но лучше не надо.

“Аслан, — думает Люси, призывая в душу то тепло и радость, что дарило имя Льва. — Аслан”.

Холодный ветер не заставляет ее мерзнуть, и Люси понимает — Аслан услышал, где бы ни находился.

— Накрывайте на стол!

В Кэр-Паравале не проводили пышных ужинов, когда все четверо королей собирались за длинным столом, ломящимся от яств — только по праздникам или особым случаям. Каждый из Певенси завтракал, обедал и ужинал, где хотел, забежать на кухню перекусить или попросить слуг принести немного еды тоже можно было в любой момент — так гораздо удобнее, чем быть обязанным в определенный час являться к столу. Люси не приказывает, она весело просит, и ее голос сам по себе подразумевает добавленное в конце “пожалуйста” — здесь все, как семья.

— Вино, мясо, если есть пирог, то лучше с ягодами… Мистер Тумнус, — Люси обращается к фавну, вышедшему ей навстречу. — Пожалуйста, устройте для нашего гостя ванну, сменную одежду и отдельные покои. Это Эйн из Страны-без-Конца, — представляет она мужчину. — А это мистер Тумнус, наш советник.

Тумнус, конечно, не звался мистером в Нарнии, но Люси не утратила детскую привычку именовать его так. Он потолстел с тех пор, как они впервые увиделись, но не утратил ни блеска в глазах, ни живого ума, ни добродушия.

— Скоро будет готово, ваше величество, — фавн кланяется, улыбаясь королеве.
— Погоди, — останавливает его Люси. — Их величества Питер, Сьюзен и Эдмунд в замке?
— Да, были в своих покоях, — говорит Тумнус.
— Позови их, скажи, что у нас гости, — говорит Люси, после чего наконец отпускает советника готовить все к ужину, и радостно оборачивается к Эйну, улыбаясь ему.

— Вы познакомитесь с моими братьями и сестрой, и им тоже расскажете о захватнических планах Кар… о Аслан, какое же мерзкое имя, не хочу повторять, — восклицает королева. — Люна права, как рычание… А он может угрожать Нарнии? — последнее интересует королеву больше всего. Она вовсе не заинтересована в появлении очередного злодея, подобного Джадис, да и без Джадис у них по сей день случались неприятности: не все прислужники Белой Колдуньи истреблены, вдобавок Тархистан пока не проявлял открытой враждебности, но никто из королей не сомневался, что при первой же возможности Тисрок пожелает уничтожить или захватить их страну.

— Ваше величество Люси, прошу к столу!

Два гнома распахивают дверь в зал. Стол небольшой, но на нем много разной вкусной еды и сладких душистых вин, камин пышет жаром, перед ужином Люси приняла ванну, сменила платье с охотничьего на настоящее королевское, легкое, не сковывающее движений, но в нем Люси выглядела королевой и никем более. Она заплела волосы иначе, что тоже ей шло; впрочем, Люси осталась собой не слишком довольна. Она никогда не была довольна, уверенная, что Сьюзен намного красивее, величественнее и во всем лучше.

Сьюзен встречает сестру с немым вопросом в глазах. Питер смотрит точно так же. Она привела во дворец незнакомца, и кто знает, что у него на уме; по мнению Люси, старшие, когда выросли, стали излишне подозрительны. Но перечить Люси прилюдно они не станут: их сестра — королева, и ее решение — решение королевы. Да и Эйн не похож на врага им, просто он… незнакомый. Он совсем из другого мира.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

— Вас похитили? О, это…

Люси вновь пугается и одновременно узнает реакцию Эйна: точно так же она пару лет не могла рассказать нарнийцам о войне, о другой войне, что застала ее в Лондоне, где Люси была не королевой, а ребенком, и ничего не могла сделать, совсем ничего. Иногда ей казалось, что никто не мог. Сьюзен плакала по ночам, мама целыми днями пропадала на работе, отец ушел в армию, а враг использовал не мечи и стрелы, враг не видел, кого убивает, враг просто хотел захватить все, поработить, уничтожить. Люси не говорила об этом даже с братьями и сестрой — в Нарнии все изменилось, в Нарнии им не приходилось прятаться, а если на их страну кто-то шел войной, Люси бесстрашно вооружалась луком и командовала отрядом нарнийцев, и здесь она как раз могла сделать многое. И делала — все, что от нее зависело.

Лучники, вертится у нее в голове, его похитили лучники, значит, Эйн тоже лучник. Значит, они точно смогут поладить; Люси души не чаяла в своем луке, и ей не с кем было соревноваться в стрельбе. Сьюзен к оружию не прикасалась, Питер постоянно был слишком занят, Эдмунд находил время для сестры, но он предпочитал меч, а не лук, поэтому победитель был заранее известен, а так не интересно.

— Это ужасно, но это в прошлом, — девушка прикасается к руке Эйна, как и Люна, неосознанно желая отвлечь. — Здесь вы в безопасности, а если и нет, то ваше оружие будет служить лишь для защиты. Нарнии не нужны чужие территории, не нужно ничего чужого. Просто ни к чему. В других королевствах живут люди, а Нарния — не страна людей.

Соседние страны — наоборот. В Орландии и Тархистане жили люди, они удивлялись виду фавнов, гномов и говорящих животных, и если орландцы удивлялись по-хорошему, восторгаясь и радуясь, то тархистанцы больше пугались и из-за этого злились. Но даже с напряженными отношениями между Нарнией и Тархистаном ни одному из Певенси никогда не пришло бы в голову напасть на народ Тисрока.

— Обязательно расскажу, — говорит Люси.

ее сказка — добрая.

Питер хмурится, услышав, что в Нарнию попал человек из другого мира. Сьюзен взволнованно переглядывается с Эдмундом. Они ничего не имеют против Эйна, но сам факт заставляет их насторожиться, а Люси не сразу понимает, почему. Она открывает было рот, чтобы начать спорить, утверждать, что Эйн безопасен, что не хочет ничего плохого, но встречается глазами с Эдмундом и без слов ей все становится ясно. Дело не в Эйне.

                           Человек из другого мира попал в Нарнию.
    Что, если его, как и Певенси когда-то, призвал Аслан? Что, если существует очередное пророчество — и очередная угроза?

— Но Аслан сказал бы нам, — растерянно произносит Люси.
— Кто знает, — вздыхает Сьюзен. — Он же не ручной лев. Нам нужно быть внимательнее. И не бегать по лесам целыми днями, Лу, ты королева!
Люси дуется. Это предмет их вечных споров с тех пор, как Сью отчего-то вообразила себя имеющей право воспитывать сестру и диктовать ей, как стоит себя вести.
— Да, я королева, поэтому бегать по лесам целыми днями — моя королевская воля, — ядовито отвечает она.
Сьюзен тяжко вздыхает.
— Девочки, хватит, идем ужинать, — говорит Питер.

Эйна они встречают, успокоившись и рассевшись по местам. Люси весело улыбается, увидев его в нарнийских одеждах, и думает, что так гораздо лучше. Когда ее братьев и сестру представляют по правилам этикета, младшая королева исподтишка наблюдает за гостем: она гордится родными и хочет видеть, что они нравятся ее новому другу [Эйн еще не знает, но Люси с ним уже подружилась]. Она внимательна к деталям, и от нее не укрывается тень, павшая на лицо Эйна при знакомстве со Сью, но это Люси радует — подсознательно она боялась, что красавица-сестра отберет себе все внимание. Когда мистер Тумнус с особой теплотой в голосе представляет ее — “королева Люси Отважная!” — щеки Люси розовеют. Собой она тоже гордится, но все равно стесняется, тем более, глядя на Сьюзен, сразу видно, кто истинная королева, а кто целыми днями по лесам бегает. Хорошо хоть Эйн не слышал их перепалку.

— Все началось с платяного шкафа в пустой комнате, — Люси не терпится рассказать их историю. Она легко может говорить за столом, не с набитым ртом и не испачкав платье и лицо, и Сьюзен это знает, но все равно противным наставническим тоном перебивает младшую.
— Люси, будь аккуратнее.

Люси вспыхивает. Ей есть, что ответить, много чего: во-первых, какого черта Сью решила учить ее манерам публично, во-вторых, какого черта Сью обращается к ней неуважительно, когда в Кэр-Паравале гость, в-третьих, какого черта она вообще лезет? Но Люси молча выдерживает и даже не уходит из-за стола. Если бы она начала ссориться, если бы убежала — то вовсе бы все испортила. Она все-таки королева. Самая младшая, часто ощущающая себя бесполезной, но — королева.

Дальше Люси ест молча, как и другие Певенси. Питер и Эдмунд мрачно переглядываются, наверняка думая что-то вроде “ох уж эти девчонки”. Сьюзен невозмутимо и грациозно накалывает на вилку кусочек мяса, словно ничего не говорила, а если и говорила, то так было нужно и правильно.

После ужина Люси подходит к Эйну, виновато улыбаясь.

— Может, прогуляемся по замку? Я расскажу вам всю нашу историю… Извините за это. Сью моя сестра, но она ведет себя, как мать, и… — Люси разводит руками. — …у нее есть причины. Немного, но есть. Нам всем было нелегко, Питу и Сью — труднее, чем нам с Эдом, мы же младшие, — она ненадолго замолкает. — Хотите, покажу, откуда здесь лучше всего видны звезды?

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

Сьюзен прекрасно понимала, что, делая замечание Люси, она ставила в неловкое положение всех, и вряд ли старшая королева поступила бы так на официальном приеме в Орландии или Тархистане, да и в Нарнии тоже, но их ужин вышел почти семейным, и Сью не сочла нужным сдерживаться. Люси думает, что сестра наверняка одернула ее, не подумав, просто после сохранила лицо, не став извиняться, сделав вид, что так и должно быть. Но это Сью не думает, что важно беречь репутацию перед одним гостем из другого мира, а Люси в глазах Эйна хочется выглядеть хорошо, а не как непослушный ребенок — даже если она и есть непослушный ребенок.

— Нет, не в вас дело, — возражает Люси. — Вы ни при чем. Я расскажу вам там, где услышат только звезды, — говорит она.

Волновать всех в Кэр-Паравале ни к чему: про то, что Эйн из другого мира, кроме Певенси, знает одна Люна, а она понимает, что к чему. Кто-то узнает, пойдут слухи, начнутся волнения — подумать только, сын Адама из другого мира в Нарнии, да что же тогда за новая напасть грядет, еще и такая, с какой не справиться королям и королевам из пророчества?

— Вот сюда.

Люси легко забирается на крышу, усаживаясь поудобнее. Отсюда виден лес, двор, но лучше всего видно небо, покрытое сияющими золотыми звездами. Ночь теплая, полная шорохов и душистых ароматов ночных цветов, где-то вскрикивает сова, мерно поют цикады, создавая белый шум. Летняя ночь, прекрасная ночь — в Нарнии всегда лето. Теперь уже всегда лето.

— Мы все четверо тоже из другого мира, — начинает Люси. — Мы жили в Лондоне, это Англия, это… город, — она уже почти не помнит, что такое — город, где есть многоэтажки и автомобили. Где есть бомбежки, от которых им пришлось скрываться в доме профессора. — В нашем мире была война, — Люси ежится, как от холода. Ночь теплая, но по ее спине бегут холодные мурашки, стоит лишь вспомнить — Люси не так болезненно реагирует на воспоминания, как Эйн, ей помог справиться с этим нарнийский воздух, а все равно вспоминать неприятно. — Мы были детьми. Все мы, даже Питер и Сьюзен, хотя они старались казаться взрослыми… Нас отправили в безопасное место, к профессору Кёрку, и мы жили в его доме. Однажды мы играли в прятки, и я спряталась в платяном шкафу. И внезапно оказалась в Нарнии, — Люси улыбается, наконец заговорив о хорошем. — Познакомилась с мистером Тумнусом… вообще-то он не мистер, фавнов не называют мистерами, но мне было восемь лет, и я привыкла называть так взрослых, — она разводит руками. — А потом мы оказались в Нарнии вместе. Узнали, что страна захвачена Белой Ведьмой, Джадис, и из-за нее здесь сотню лет была зима без Рождества, и что существует пророчество, которое гласит, что победят ее только четверо детей, двое сыновей Адама и две дочери Евы. А потом пришел Аслан, Сын Императора-Из-за-Моря, Лев, что создал Нарнию, была битва у Беруны, и мы победили. Джадис погибла, а Аслан короновал нас, и с тех пор прошло десять лет. Простите, я не самый лучший рассказчик.

На самом деле Люси умеет интересно рассказывать, и могла бы поведать длинную историю про их приключения. Про чету Бобров, про встречу с Асланом, про то, как Питер спас их со Сью от волка и был посвящен в рыцари, про то, как Дед Мороз вручил им троим особые дары: меч, рог, лук и флакон огнецвета, про то, что Эдмунд не получил подарка, ибо убежал, предал их, но раскаялся… про то, как Аслан взошел умирать на Каменный Стол вместо него, и Джадис торжествовала, уверенная в победе, но с первыми лучами солнца Великий Лев воскрес по законам самой древней магии, неизвестной Белой Ведьме… про то, как Эдмунд ударил мечом не по самой колдунье, а по ее посоху, и за то чуть не поплатился жизнью, если бы не Люси и ее целительное зелье… она бы все рассказала, но зачем? Главное и так понятно.

— Эйн, — Люси внимательно смотрит на мужчину. — Вы ведь сын Адама? Я имею в виду, вы человек? Понимаете, в том и суть. Как я и говорила, Нарния — не страна людей, Нарния испокон веков, с самого ее создания, была страной фавнов, гномов, дриад, говорящих животных и прочих, и прочих, самых разных чудесных созданий, но не людей. Однако люди с первых дней существования Нарнии правят этими землями, и лишь когда на троне дети Адама и Евы, страна процветает. Поэтому мои братья и сестра взволнованы. Они не боятся за трон, — поспешно уверяет Люси. — Но если ваше появление здесь было волей Аслана, тогда… — она вздыхает. — Это не просто так. А в Нарнии все происходит по воле Аслана.

Королева обнимает себя за плечи. Ужасно не хочется спрашивать, и все же она должна.

— Расскажите мне, кто такой Каргар, — тихо просит Люси. — Это может быть важно.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

lost all track of time           
felt the energy of a million stars                 

[indent]  [indent]  [indent] — Похож, похож, — улыбается Люси. — А кто такие пугачи? — прежний страх растворяется в любопытстве, имя Каргара больше не вызывает дрожи. — О, окаменели? — на лицо королевы падает тень. — Это… это ужасно. Окаменеть. Наверное. Белая Колдунья часто обращала в камень своих врагов, да и не только врагов, просто нарнийцев. Когда мы с Асланом и Сьюзен вошли в ее дворец, там было столько статуй, и все эти статуи на самом деле живые, — Люси передернуло. Жуткое было зрелище — статуи, статуи, статуи… Она сразу же побежала искать мистера Тумнуса, к счастью, нашла, к счастью, на фавна никак не повлияло заточение в камне. — Аслан возвращал их обратно своим дыханием, а потом мы со Сью уселись к нему на спину и с целой армией помчались к броду у Беруны… Питер и Эдмунд уже сражались там, они вряд ли на что-то надеялись, они думали, что Аслан мертв, а нас вовсе потеряли, мы ушли из лагеря ночью… Эдмунд догадался, что нужно атаковать не саму Джадис, а ее посох. Он разбил ее посох, но отразить удар мечом не успел: ведьма дралась и посохом, и клинком. Он был сильно ранен, — Люси смотрит на свои руки. Она не собиралась рассказывать, ибо вышло бы, что она то ли жалуется, то ли хвастается, ни хвастаться, ни жаловаться девушка не хотела, но история внезапно сама сорвалась с ее уст, желая быть рассказанной. — Если бы не мой флакон с соком огнецвета, тот самый, что исцелил вас — Эд бы умер, но мы успели. Этот флакон подарил мне Дед Мороз, когда мы только пришли в Нарнию, и зима еще не закончилась, но вернулось Рождество. Питеру Дед Мороз подарил меч, Сьюзен — лук, не знающий промаха, и рог, который призовет помощь отовсюду. А мне — целебное зелье, что лечит любые раны. И кинжал. Я хотела бы меч или лук, но Дед Мороз сказал, что я не должна участвовать в битве, ибо страшны те битвы, в которых сражаются женщины… Питер до сих пор не разрешает мне учиться фехтовать. А Эдмунду не достался подарок, его не было тогда с нами, он… — Люси сжимает руки. — …он ушел к Джадис. Он предал нас. Ну, почти. Он не понимал, что делает, а ведьма его околдовала. Мы вернули его, но Джадис потребовала, чтобы Эда отдали ей, и это было ее право, право древней магии. Она хотела убить одного из четырех, тогда не все троны в Кэр-Паравале были бы заняты… Но Аслан предложил Джадис, что умрет вместо Эдмунда. Представляю, как она обрадовалась, — хмыкает Люси. — Мы со Сьюзен все видели, мы видели казнь, — королева снова ежится. — Это было так мерзко! Только Джадис не знала, что есть магия еще древнее, и что по законам этой магии невинный воскреснет на рассвете. Я думала, что видела золото, но нет, истинным золотом была грива Аслана, когда он стоял на Каменном Столе, озаренный лучами солнца.

Вот и рассказала. Люси приходит в себя: все это время она будто находилась в забытьи, заново переживая случившееся, и смотрит на Эйна с вопросом, не понимая, почему тот говорит про трон.

— Нет, нет, вовсе нет, не в этом дело! Даже если бы кто-то из нас решил, что вы претендуете на трон, а так не решил никто, то — как же вы будете править при живых королях? Нет, в Нарнии нет государственных переворотов, точно не по воле Аслана. Нас насторожило другое. Вы человек, и вы правы, без Аслана вы бы здесь не оказались. Вот мы и испугались, вдруг что-то случится, что-то, ради чего вы здесь, понимаете?

Королева замолкает, слушая Эйна — его речь звучит, как сказка, волшебная, захватывающая и немного жуткая. Люси всегда любила такие сказки, но это реальность, и она вновь чувствует дрожь: живое воображение девушки рисует ей картинки в красках. Пугачи, Золотые Шары, Каргар…

— У него нет вас, — говорит Люси. — У него есть черные лучники, но вас у него нет. Вы здесь, помните? Вы в Нарнии. Вы свободны, в Нарнии все свободны, — вдохновленно продолжает королева. — И я уверена, что если Аслан отправил вас сюда, а сделать это мог только он — то и ваш друг не пострадал. Аслан сообщил ему, или сам уничтожил врагов; вы бы слышали, как он рычит! Я зажала уши крепко-крепко, а все равно слышала, и видела, как от одного его рыка чудовища падали наземь, поверженные! — ее глаза разгораются звездами, а щеки розовеют уже не от смущения, а от воодушевления.

Люси поднимает глаза на небо.

— Вы про желание на падающую звезду? Да, я знаю. В Лондоне мы иногда пытались считать звезды, но в городе их не видно. О, смотрите! — Люси чуть подпрыгивает, заметив, как один золотой огонек срывается и летит вниз. — Звезда решила посетить землю! — она хлопает в ладоши. — Это кто-то из господ созвездия Леопарда… Ах да, вы же не знаете, в Нарнии звезды живые. Как люди. Я ни разу еще не видела звезду, но читала, и мне рассказывали. Загадайте желание, Эйн! — веселится Люси. — И я загадаю.

Она зажмуривается, не зная еще, чего хочет и чего можно просить у звезды.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

Жалости и сострадания достойны не все, и это одна из важных истин, которую Люси постигла не сразу. Ребенком она не пыталась разбираться в столь сложных материях, но в Нарнии осознала четко, что иногда попросту невозможно жалеть. Иногда есть ты и есть враг по ту сторону твоего прицела, и если не выпустишь стрелу, то он пустит стрелу в тебя, в твоих родных и друзей. А иногда ты — правитель, и выносишь решение: казнить или помиловать, и от тебя зависит, останется ли в живых преступник, желающий зла многим другим и несомненно причинивший бы зло, получи лишь возможность.

Воительница или королева, Люси выбирала жизнь или смерть. Одновременно — спуская тетиву лука. Ей ни разу не снились глаза убитых врагов, хотя она смотрела им в глаза.

Пугачи заслуживали именно того, что получили: окаменения. Люси вновь ежится, слушая рассказ Эйна о них и стараясь прогнать из головы жуткие картинки; приветствие пугачей, изображенное Эйном, заставляет девушку коротко и тихо вскрикнуть. Она думала, что забыла — но не забыла. Такое не забывают. Эти жесты, голоса не неприятном, незнакомом ей жестоком языке, и значили они то же самое: долой людей.

— Хорошо, что они окаменели, — жестко произносит Люси. — Я не знала. Теперь, если бы вдруг увидела такого — он сразу же пал бы от моей стрелы. Не знаю, по мне, может, не похоже… я тоже немного лучница, — улыбается королева. — У Сьюзен есть лук, который разит без промаха, но она им не пользуется, — Люси кривится. Ей не нравится, что Сью будто намеренно игнорирует наличие у себя столь прекрасного оружия. — У меня такого нет, но я выбиваю десять из десяти, — в Нарнии не было тиров, зато были мишени. Люси редко промахивалась мимо яблочка. — И, прошу вас, никогда больше не повторяйте это мерзкое приветствие! — выпаливает королева. — Я знаю, вы только показывали мне, но это… это… в моем мире были похожие приветствия. Их придумали люди. Почти люди, потому что никого, кроме людей, в моем мире нет, но те, кто здоровался так, людьми не были. Пугачами в человеческом облике, — шепчет Люси.

Скорее забыть. Все это осталось там, все это в Лондоне, а может, уже закончилось, может, навсегда исчезло, чтобы больше никогда не повториться.

— Нет, не лотос, — Люси качает головой. — Рахат-лукум. Это такие сладости. Мне не нравится рахат-лукум, он чересчур сладкий, и Эду больше не нравится. Мы с ним месяца три назад в Ташбаане были, это в Тархистане, соседнее королевство, и нас угощали рахат-лукумом, а отказаться некрасиво, вот мы и ели. И я, и Эдмунд. Он потом чуть огнецвета не просил. Но тогда ему было десять, и он соскучился по сладостям, у нас еды достаточно было не всегда, тем более рахат-лукума. А вдобавок Джадис угощение заколдовала.

Увидев рахат-лукум на столе у Тисрока, Эдмунд позеленел, ел, впрочем, с королевским достоинством, но потом плевался, называл Тисрока старым чертом, по привычке заученно добавляя «да живет он вечно» и чертыхаясь от того еще больше, а Люси, хоть сочувствовала брату, но еле сдерживала смех.

— Иногда мир нужно защитить, — Люси вспоминает, как легко лежал в ладони меч. Будь вместо Эйна здесь Питер, она бы спорила — а с Эйном спорить не хочется. И рассказывать, что командовала лучниками, не хочется, а тем более, что учится фехтованию. Вот почему Сью изображала беспомощность перед лордами и тарханами, вот почему ей нравилось, что за ней ухаживают — Люси ничего не изображает, но внезапно понимает, какое именно удовольствие получала сестра.

Она повторяет про себя стишок, думая про полное звезд тихое небо. Думая про Эйна, лучников и пугачей, про Каргара и Джадис, про Золотые Шары и сияние золотой гривы Аслана. Про Лондон, про Нарнию, про Страну-без-Конца. Про исцеленных ею раненых и про тех, кому не досталась капля огнецвета.

«Вижу первую звезду, по секрету ей шепну: у меня, звезда ночная, есть желание одно — я его тебе доверю, пусть исполнится оно».

Неважно, что звезды в трех мирах разные.

«Я хочу, чтобы война закончилась. На Земле и в Стране-без-конца.»

В Нарнии ведь нет войны.

пока что.         

— Эван, эван, эвое!

Люси будят восторженные дикие крики и запах душистых виноградных лоз. Она выскакивает из постели прямо босиком и в ночной рубашке, не заплетая волосы и не думая про приличия: какие приличия, когда явился Вакх и началась Игра?
— Питер! Пит! — королева врывается в тронный зал. Эдмунд, стоящий у входа, набрасывает на плечи сестры плащ. Люси не замечает.
— Питер, Эд, это ведь Игра?
— Игра! — торжественно-радостно объявляет Питер Великолепный.
Люси хлопает в ладоши, подпрыгнув на месте. Как и говорила Люна! Вода в реках, озерах, даже в прудах станет вином, везде будут расти виноградные лозы, а дикие менады увлекут всех в свою неистовую пляску — о, как же любила Люси Игру!
— Лу, — прокашливается Эдмунд. — Ты бы… переоделась. Я не хочу быть похожим на Сьюзен, но в таком виде представать перед твоим кавалером пока рано.
— Кавалером? — Люси удивляется. — Ты о чем? Вовсе нет! — вспыхивает она, мигом догадавшись.
Но переодеваться все же бежит. Эдмунд — не Сью, не воспитывает ее, и Эд прав, Люси не хочет, чтобы Эйн видел ее в ночной рубашке. Больше Эд не прав ни в чем.

наверное.                   

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

Отредактировано Sunny (2022-04-23 17:17:23)

здесь сегодня день особый —                             
         праздник окончанья лета                           

— Эван, эван, эвое! — напевает Люси, вбегая в свою комнату, чтобы надеть что-то вместо ночнушки, и внезапно встречает Сьюзен. Старшая королева, как всегда, великолепна, даже во время Игры она не кажется дикой, и Люси бы расстроилась, но, когда все благоухает виноградом, когда пляшут фавны, когда Вакх обращает воду в вино — не до обид и не до ревности. Пусть Сьюзен прекрасна, как богиня или сошедшая с неба звезда, пусть она владеет бьющим без промаха луком, пусть она во всем лучше Люси, пусть! Люси любит ее, всегда любила, Сью вправду раньше почти заменяла ей мать, ну и что, что сейчас старшая стала чересчур требовательной, ворчливой и занудной? Все равно это ее Сью, ее дорогая сестричка, Люси простит ей все, что угодно. Они же семья. Они все, что есть друг у друга. Они четверо. Так было, так будет, так должно быть.

— Сью! — Люси хватает сестру за руки, как для танца. — Сью, ты совсем не менада! Ты больше похожа на дриаду! Ты такая красивая!
— Лу, послушай, — Сьюзен не улыбается и не поддается танцующим жестам младшей.. — Куда ты вчера ходила после ужина?
— А? — Люси не понимает. Какая разница, куда? К чему это Сью? Что может быть сейчас важным? — Я смотрела на звезды. На крыше, где хорошо видно.
— С Эйном?
— Да, — Люси видит на лице Сью неодобрение и отпускает ее руки. — А что?
— Он незнакомец, — цедит Сьюзен тоном строгой матери. — А ты — королева. Нельзя забывать о приличиях, ты не ребенок.
— Сью, — Люси закатывает глаза. — Вот именно, я не ребенок, и я сама решу, с кем и когда мне смотреть на звезды, ясно?
— Нет, — Сьюзен сжимает губы. — Твоя репутация не должна страдать из-за твоих капризов. Ты королева Нарнии, и сегодня ты лазишь на крышу с первым встречным, а завтра — что?
— Ничего, — они сговорились, что ли? Эдмунд, теперь Сьюзен — неужели Эйн так похож на ее кавалера? Ничего подобного, и Люси вовсе не дурочка, ей ясно, на что намекает старшая, и оттого она злится еще больше. Ее обвиняют в том, чего не было. Просто Эйн совершенно новый человек в Кэр-Паравале, действительно незнакомый, вот Люси и интересно с ним, а лордов и тарханов, приближенных к нарнийскому двору, она знает слишком хорошо, и кто-то из них ей давний друг, а кто-то надоел до оскомины во рту. А Эйн вдобавок из другого мира, и это еще интереснее, но они вправду едва знакомы, так что ничего, кроме звезд и рассказов, между ними быть не может, что бы Сью ни напридумывала.

— Люси, ты не должна…

Люси вздыхает. Должна, не должна — старая шарманка. Она и без Сьюзен знает, что должна, а что — нет, и в это не входят беседы с людьми. Обычные дружеские разговоры, не о политике, не о государственных делах, ни о чем важном. Люси имеет право дружить, с кем захочет, а Сьюзен пусть за собой следит… хотя она следит. И за собой, и за всеми.

— Даже во время Игры будешь меня отчитывать? — беззлобно спрашивает младшая королева, быстро снимая ночную сорочку и наряжаясь в простое платье, самое подходящее для диких плясок. — Знаешь что, Сью, — она поправляет волосы, чтобы каштановые пряди струились по плечам. — Иди к черту.

И выбегает из спальни, не слушая возмущение сестры — если та вообще возмущалась. Спокойствие Сьюзен раздражало Люси больше, чем если бы та на нее кричала.

НЕВАЖНО, ДА НАЧНЕТСЯ ПРАЗДНИК ЛЕТА, ВИНА И ИЗОБИЛИЯ;

— Эйн! — Люси подбегает к мужчине, счастливо улыбаясь. — Игра! Видишь, это то самое, о чем говорила Люна! Вакх пришел! Эван, эван, эвое! — Люси кружится, раскинув руки в стороны, не замечая, что обращается к Эйну на «ты». Церемонии теряют смысл в эти дивные часы, официоз растворяется в вине, границы между статусами стираются. — Пойдем к реке? Пойдем, пойдем, ты никогда не пил такого вина! Вместо воды там уже наверняка лучшее на свете вино!

Люси похожа на менаду: откуда-то в ее волосах появляются завитки плюща, глаза сияют диким огнем, смеется она так же громко и звонко — среди менад не отличить, где королева, и пусть Сью хоть лопнет от злости, ей все равно. Она выбрасывает сестру с ее нравоучениями из головы. Все из головы выбрасывает, кроме одного: Игра!

Девушки-вакханки окружают их с Эйном, надевают на голову Люси венок полевых цветов, вплетают ей в волосы еще плющ и виноград, а Эйну вешают цветочное ожерелье на шею. Люси кажется, что вот-вот она споткнется, потому что невозможно так много вертеться и не споткнуться, но нет, она стоит на ногах, хотя перед глазами все плывет — и это правильно, это хорошо: весь мир танцует. Весь мир поет, радуется и торжествует. Люси несколько раз сталкивается с Эйном, не замечает, и то ли с ним она танцует, то ли с менадами, то ли вместе со всеми.

— Кыш! Кыш! — скрипучий голос разбивает беззвучную музыку.

Менады разбегаются в стороны, не прекращая смеха. Люси фокусирует взгляд на том, кто столь бесцеремонно разогнал вакханок, и видит старика Силена, восседающего на осле. Поправляет венок, вдруг устыдившись своего растрепанного вида, красных щек, диких глаз и смятого платья — не перед Силеном стыдно, перед Эйном. Только на мгновение, ибо дуновение ветра с ароматами винограда уносит всякое пустое смущение.

Силен смотрит на королеву и после — на лучника, и явно хочет что-то сказать. Люси переминается с ноги на ногу в нетерпении: ей хочется скорее к речке, ей хочется вина и еще танцев с менадами; зачем только он вмешался, этот Силен?

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

возьми лето в руку, налей лето в бокал —
в самый крохотный, конечно, из какого только и сделаешь единственный терпкий глоток; поднеси его к губам
— и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое лето…

[float=left][/float]Карусель кружится-кружится-кружится — и останавливается. Люси словно из транса выходит или от сна просыпается, завороженная пляской менад, что пьянила не хуже вина, а то и сильнее, подобно колдовству. Доброму, веселому колдовству, которое не причинит вреда и не подавит волю, но все же долго поддаваться ему опасно, и хорошо, что дикие девушки разбежались вовремя.

— Королева, отведай вина, — смеется Вакх, протягивая ей чашу. Люси с наслаждением пьет, и нет ничего вкуснее — сладкое душистое вино на вкус словно летний полдень, свежее, насыщенное, пропитанное солнцем, будто само лето на ее губах.

Люси смотрит на Эйна, широко улыбаясь. Она не говорит ничего, за нее говорит сияние глаз, и девушка вот-вот решит забыть про правила, которые все еще не окончательно улетучились у нее из головы, и попросту схватить мужчину за руку, поведя к реке. Сьюзен бы пришла в ужас, Сьюзен не понимала таких вещей, это попросту не для нее, это стихия младшей королевы. Для старшей — светские приемы, чинные беседы за ужином, балы, где вальсы проходят по определенным правилам, и ведутся размеренные разговоры с лордами и тарханами вперемешку со столь же размеренным флиртом. Для младшей — дикие танцы, цветы в волосах и отсутствие любых границ. Игра полностью гармонирует с ней, а она — с Игрой.

Силен удивляет Люси; она уже вернулась в себя, но сообразить, что старик имел в виду — не может. Это что, пророчество было? Маленькая девочка может присмотреть за большой… у разбойника сердце принца… про дубинку и прошлое вообще непонятно. И ведь объяснять Силен не пожелал — хотя на иное Люси и не надеялась, пророчества редко объясняют, особенно те, кто их произносит, на то они и пророчества, всегда смутные и туманные.

— Идем, Эйн, — Люси все-таки берет его за руку. — Прости, Силен, нам не до этого, — говорит она.

подумает об этом потом; что ей за дело до пророчеств?

Королева зачерпывает вино из речки прямо ладонями. На сей раз на вкус не как летний полдень — как летний вечер, сумерки, когда закат еще красит небо в розоватые оттенки, но солнце уже спряталось за горизонтом, и полумрак кутает мир в прохладное одеяло. Свежее вино, не менее сладкое и пьянящее, дышащее июлем, волшебное, изысканное…

— Тебе нравится? — спрашивает Люси у Эйна.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]lioness[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/748398.gif[/icon][sign]вона була неначе дитина —
принцеса луків

зростаючи в некошених травах - серед лілей
вона була дитиною світла[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

Отредактировано Sunny (2022-05-02 21:38:16)

там на черных холмах черный твой виноград                         
прорастает рядами драконьих зубов                         

Эдмунд — любимый брат Люси, он для нее ближе всех, что по возрасту, что по духу. Питер всегда был взрослым, старшим, а сейчас и вовсе Верховному Королю не до младшей сестры, он только опекает да защищает {иногда опека чрезмерна}. Сьюзен тем более; с ней Люси давно не дружит по-настоящему. А Эд после победы над Белой Колдуньей всегда на стороне Люси, больше не стесняется «дружбы с девочкой», ибо вырос из глупого мальчишки в разумного юношу, и даже теперь искал сестру, не чтобы присмотреть, не делает ли она чего-то, что, по мнению Сьюзен, неприлично, а чтобы поговорить с ней и Эйном. При виде брата на лице королевы расцветает нежная улыбка, и она не ощущает никакой неловкости, как было бы, если бы ее, пьющую вино из реки в компании мужчины увидели старшие. Люси не совсем наивная, она прекрасно знает про отношения полов, про правила приличия, про свой титул, что мешает ей так же свободно общаться с кем захочется, как простой девушке... но ведь они просто пьют вино. Сейчас даже не опьянеть по-настоящему, во время Игры все немного хмельные.

[float=right][/float]Но Эдмунд ни слова не говорит про это, он вообще забывает о Люси, уделяя внимание только Эйну, и она притихает, стоя рядом. Вмешалась бы, но перебивать брата и перебивать короля - разные вещи, а Эд сейчас король, потому что поднимает особые темы, важные, истинно важные. Люси проглатывает возражение «ты не виноват», она сотню раз повторяла, хотя, конечно, Эдмунд не переставал чувствовать вину, невозможно такое из сердца вытравить, когда кто-то за тебя умирает, пусть после и воскресает. Боль Эдмунда Люси вообразить не может и воображать боится - она бы такой груз на душе не выдержала.

Королева Люси, ибо и она становится королевой, когда речь заходит о подобном, замирает, глядя на то, как Эдмунд посвящает Эйна в рыцари, принимает царственную позу, сама того не замечая, и, хотя ее пальцы измазаны виноградным соком, как и губы, держится Люси Отважная не хуже всегда идеальной Сьюзен Великодушной. Держится естественнее - она всегда видела только сестру, а не себя. Сью была королевой с изысканными манерами, идеальной, как фарфоровая статуэтка, она старалась быть такой - а Люси не старалась, и все равно, в охотничьем платье, в бальном, в простом, с распущенными волосами, в короне, с прической, без, хоть в лохмотьях, она выглядела королевой. Дикой, лесной, неправильной, но - правительницей. То же самое присутствовало в облике ее братьев, их тоже невозможно было счесть не_королями, и они тоже не старались, в отличие от Сьюзен.

- Примите мои поздравления, сэр Эйн Громовержец! - весело и громко говорит Люси, как только Эйн встает с колен, а Эдмунд дает ему символический подзатыльник, что заставляет девушку рассмеяться - и с ее смехом словно разбивается вся аура официоза, ненадолго повисшая дымкой в воздухе. - Эдмунд, а где Питер? - вспоминает Люси о другом брате.

- Не знаю, - король разводит руками. - Представляешь? Наш Пит смылся, не поставив меня в известность, куда. Неужели его величество решил наконец расслабиться и повеселиться?

- Перестань, - Люси улыбается. - Может, он вправду решил расслабиться? Сейчас можно. А Сью где? - обида на сестру, недавно жгущая хуже зерен красного перца, растворилась в сладости вина и свежести ветра. Люси не умеет долго дуться. Послать к черту - да, вспыльчивая младшая королева всякого может наговорить, не подумав, а вот годами хранить камень за пазухой - нет. И ей искренне хочется увидеть Сью, потанцевать с ней и с менадами, угостить вином; не будет же она кривиться и читать нотации по поводу вреда алкоголя {неважно, что это вино вовсе не тот алкоголь}, когда вокруг - Игра?

или будет
от Сью всякого можно ожидать
она стала взрослой и занудной, и Люси хочет такой сделать

- Сью осталась в своих покоях, - вздыхает Эдмунд. - Кажется, она расстроена.

По лицу старшей он ничего не мог прочесть, только и понял, что та, вероятно, не в духе, а на лице младшей сразу все отражается, и Эд качает головой - вечно эти девчонки. Пусть взрослые давно, пусть королевы, а для Эдмунда обе сестры все равно девчонки, которые вечно что-то делят и из-за чего-то ругаются. Женщин понять - непосильная задача, воистину.

- Поссорились? - угадывает Эдмунд.

- Неважно, - ворчит Люси. - Пусть сидит у себя, сколько хочет. Вечно она все портит! - вырывается у нее восклицание, которое Лу никогда не позволила бы себе при посторонних в иное время. Сейчас тоже - заливается краской, вспомнив, что Эйн, пусть симпатичный, пусть стал ее другом, а все же некоторые вещи Певенси оставляли только в кругу семьи. Но Эйн и так уже видел, что Сьюзен придирается к Люси, и частые конфликты между королевами, возможно, замечали наблюдательные нарнийцы.

еще раскола им не хватало.

- Я имела в виду... - Люси нервно покусывает губы. - Эйн, может, хочешь еще вина? То есть, хотите, - вконец запутывается девушка.

Иногда быть королевой - это ужасно сложно. Даже дикой, лесной и неправильной. Особенно когда тебе восемнадцать лет.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]вона була дитиною світла[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/948018.png[/icon][sign]я хочу нравиться тебе
потому что лето
[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

Эдмунд выручает Люси, как происходит часто в последнее время. Если в детстве брат больше досаждал ей, вредил и даже подставил однажды, то сейчас именно Эдмунд выгораживает Люси перед старшими, берет на себя ее вину по мелочам, оправдывает некоторые ее поступки, и всегда остается на ее стороне. Он отвечает Эйну вместо смущенной младшей королевы, и вскоре они болтают вместе так непринужденно, будто Люси вовсе рядом с ними нет, так, что она бы обязательно вмешалась, рассердившись, но сковывающее смущение не позволяет. Она что-то ворчит в ответ Эду на его замечание про конные прогулки, и незаметно исчезает с глаз мужчин, мысленно досадуя на обоих - вот же мальчишки, сколько бы им ни было лет, а как начнут болтать про свое оружие, ордена да рыцарство, и все остальное для них перестает существовать, даже родные сестры. Ну и пусть, Люси и без них найдет, чем заняться.

- Королева! Королева! Летняя королева! - менады вновь окружают ее, завлекают в танец, вплетают в волосы цветы, и голова больше не кружится, ни от пляски, ни от бокала вина, предложенного юным фавном. Люси пьет, смеется, танцует, но, прежде чем дикая пляска таки заставляет ее начать падать с ног, тот самый фавн уводит девушку от менад.

- Ваше величество, - он почтительно кланяется. - Простите за дерзость, но...
- Все хорошо, - Люси благодарно улыбается. - Спасибо, хм...
- Корниус, - представляется фавн.
- Да, спасибо, Корниус, - ее озаряет. Мистер Тумнус говорил, что в Кэр-Параваль прибудет его племянник, с которым они давно не виделись, еще с тех пор, как тот был ребенком. И имя племянника называл. - Корниус! Вы родственник мистера... родственник Тумнуса?
- Да, - расплывается в улыбке тот. - Приятно, что вы вспомнили. Дядя говорил о вас так много хорошего! Я несказанно счастлив познакомиться с вами!
- И я рада, - Люси начинает утомлять официоз фавна - его не стоит винить, он впервые при дворе, наверняка смущается, не зная, как правильно общаться с венценосными особами, но ей от того не легче. - Прости, я должна... найти его величество Питера, - на ходу изобретает девушка.

Корниус мгновенно исчезает - общаться с младшей королевой, еще и хорошей подругой дяди, совсем не то, что предстать перед Верховным Королем, на что Люси и рассчитывает. Но, оставшись одна, снова скучает - хотя вокруг Игра, а настроение себе она испортила. Сьюзен с ее нравоучениями, Силен с его предсказаниями, еще и Эдмунд с его подколками, да и Эйн - они недавно познакомились, но он вызывал у Люси непонятные раньше чувства. Все это раздражало, печалило и вводило в смятение.

Люси решает вправду найти Питера - раз уж так сказала Корниусу, да и Питер, может, смог бы ее развеселить. Он всегда умел подбодрить сестру и успокоить.

- Кажется, его величество был там, - сообщает сорока в ответ на вопрос королевы, указав клювом на ивовую рощицу, и заговорщически подмигивает. Люси не замечает последнего - птица сидит на ветке выше ее роста, и глазки у сороки слишком маленькие.

Что Питер забыл в ивовой роще? Там не пляшут менады, и нет ни одного источника - Люси изучила всю местность вокруг Кэр-Параваля до последней веточки, и если Питер не танцует с дикими девушками Вакха и не пьет вино... с ним же все в порядке? Или заснул на солнце? Да нет, как он мог заснуть в окружающем шуме? Или настолько устал?

Младшая из Певенси умеет двигаться тихо, как все охотники, и подкрадывается к ивняку так, словно охотится, осторожно раздвигая ладонью лозы, скрывающие от посторонних взоров... зрелище.

[float=left][/float]- Ой, - говорит Люси, быстро закрывая ветви, как полог кровати, и краснеет, как помидор. В роще Питер не один - вместе с ивовой дриадой. Держит девушку в объятиях, и губы их соприкасаются, рубашка Пита на земле, штаны на нем, но, судя по всему, временно... ну зачем Люси сюда полезла? Она готова сгореть со стыда или провалиться сквозь землю - то ли из-за интимности увиденной сцены, то ли из-за того, что участником этой сцены оказался ее брат, то ли из-за всего сразу. А вот Сьюзен никогда бы так не ошиблась, Сьюзен бы сразу поняла, что не стоит лезть, действительно, что Питер мог забыть в уединенном месте, где ни менад, ни вина? Он ведь взрослый - осознает Люси. Ее Питер, ее Эдмунд - не мальчики уже, мужчины. И Сьюзен тем более взрослая, и Люси... она тоже - взрослая.

невероятное открытие.

- Лу, ты все не так поняла!.. - Верховный Король путается в лозах, на ходу застегивая рубашку. У него щеки пылают так же, как и у Люси - естественно, ему стыдно так же, как ей. И как любому молодому мужчине, которого вместе с женщиной застукала младшая сестра, в глазах Пита оставшаяся ребенком даже в восемнадцать лет.

- Да нет, ты имеешь право расслабиться, - Люси не знает, куда девать глаза. - И почему бы не так... Только на свадьбу нас пригласи, а не в роще прячься, - добавляет она, подняв взгляд на брата - и король с королевой заливаются громким смехом. Улыбка Питера очень похожа на улыбку Люси.

- Лу, так вот ты... где, - Эдмунд запинается - Питер все еще не застегнул рубашку до конца, в его волосах запутались ивовые листья, и в целом вид у Верховного Короля Нарнии очень... красноречивый. Сразу понятно, где тот был и что делал - особенно Эду, который, в отличие от Люси, знает об этой стороне жизни немного больше. - Питер, только не говори, что ты... - широко и хитро улыбается младший король.

- С дриадой, - шепчет Люси ему на ухо. Эдмунд улыбается еще шире, а Питер уже не знает, куда деваться от смущения. Он любит своих сестер и брата, но, видит Аслан, как с ними иногда трудно и какими они бывают невыносимыми! И спрятаться от них не получается, везде найдут.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]вона була дитиною світла[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/948018.png[/icon][sign]я хочу нравиться тебе
потому что лето
[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

ой, какие косы                                         
сделай мне до пояса, покрепче обвяжи                                         

[indent] - Питер, да кто же вас обижает? - Люси спохватывается, переглядываясь с Эдмундом и в глазах брата видя такое же замешательство. - Я просто... - что она «просто», девушка придумать не может. Ее простят, конечно же, ее всегда прощали, да и она ничего ужасного не сделала и не сказала - ей стыдно, но она уже видит по лицу Пита, что тот не злится. И не обижается. Ему неловко, он не хочет, чтобы младшие смеялись над ним и над Айтрой, но злиться на них он не умеет - в особенности на Люси. Да и на Эда тоже - оба выросли у него на глазах, обоих он защищал и опекал и в Лондоне, и в Нарнии.

- Мы просто тебя искали, - продолжает Эдмунд.

Эйн выручает всех, предлагая вина. Люси отступает на шаг назад - ей не хочется вина, ей не хочется смотреть в глаза Айтре, ей не хочется больше быть здесь. Она сегодня все только портит. И Айтра... дриада... ну что Верховный Король нашел в дриаде? А если он вздумает на ней жениться? Прекрасной дамой назвал, служение себе вообразил... Люси ничего не имеет против дриад, ей нравятся дриады, многие из них - ее подруги, но к братьям она ревнует. Это глупо, но всякая логика теряется, когда речь заходит о семье Люси - да и какая младшая сестра не ревнует старших братьев, когда у тех появляются девушки?

Вот завтра Эдмунд начнет с дриадами уединяться, и с кем тогда останется Люси? Со Сью? Так себе перспектива.

           Эйн, думает она, и мысль ее удивляет - а что Эйн? Он ей нравится, но... но что?
      Питер говорил, что каждый рыцарь служит прекрасной даме, а Эйна только что посвятили в рыцари.

Люси смотрит в зеркало - у нее в волосах обрывки плюща, на губах капли вина, щеки все еще горят румянцем, да и платье успело смяться в плясках с менадами так, словно это она, а не Питер, пряталась в ивовой роще. Совершенно не прекрасная дама.

Со вздохом она принимается вынимать из волос листья, травинки и цветы, приводя себя в порядок. Шаги за дверью узнает безошибочно - это немного удивляет, но не очень. Стоило ожидать. Они же семья, они всегда друг за друга.

- Сью, заходи.

[float=left][/float]Старшая королева подходит к Люси со спины и сама начинает расчесывать ее, ловко и аккуратно убирая плющ и собирая пряди в косы. Закончив, целует сестру в макушку.
- Ты красивая, - говорит Сьюзен. - А на Летнем празднике будешь еще красивее. Я помогу тебе с платьем... прости меня, Люси.
Люси крепко обнимает ее, наконец ощущая цельность и правильность - это терзало ее весь день, поэтому она допускала сегодня одну ошибку за другой. Ей было необходимо помириться с сестрой.
- Это ты меня прости.

что ж вы, локоны мои                                         
вьетесь до сырой земли                                         

[float=right][/float]Платье, выбранное Сью для младшей королевы, не вычурное, не мешающее двигаться, но совсем не простое. Сразу видна и элегантность покроя, и высокое качество ткани, но в глаза это не бросается. Люси чувствует себя в нем неожиданно взрослой, возможно, похожей на прекрасную даму, в отличие от той растрепанной девчонки из зеркального отражения накануне. Сьюзен и прическу Люси делает, укладывая ее косы вокруг головы, украшая изящным белым цветком лилии.

- Сью, с кем будешь танцевать? - спрашивает Люси.
- Кто знает, - уклончиво отвечает старшая королева. - А ты с кем? - и улыбается так, что Люси опускает глаза.
- Ну нет, - хмыкает Сьюзен. - Не смущайся. Выпрямись, подними голову, твое величество Люси Отважная. На охоте ты естественно себя ведешь, и здесь такой же будь. И не сомневайся, что каждому за счастье танцевать с тобой. Ты - королева Нарнии. Идем.

[nick]Lucy Pevensie[/nick][status]вона була дитиною світла[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/3c/0a/79/948018.png[/icon][sign]я хочу нравиться тебе
потому что лето
[/sign][lz]<lz1>люси певенси</lz1><lz2>the chronicles of narnia</lz2><lz> раненое сердце, острые стрелы, черные кони, ночи без сна; там, за холмами, солнце запело, обернешься назад — за <a href="https://crosshearts.ru/profile.php?id=83">тобою</a> весна.</lz>[/lz]

Отредактировано Sunny (2022-05-15 18:47:41)