Локи был мастером иллюзий, потому ложь давно стала его самым страшным оружием. Увы, нередко это оружие было направлено в собственное сердце, ведь он так часто лгал сам себе, чтобы солгать достоверно другим, и у него вполне неплохо получалось… когда-то.

Он врал себе, что презирает Тора, чтобы уже Тору солгать о том, как он прекрасен и достоин короны, даже когда Локи в это искренне не верил, по глупости, из-за амбиций и зависти и, отчасти, обосновано.

Он врал себе, что не волнуется за брата, чтобы Тору солгать радостью или безразличием к его тяготам и внутренним переживаниям, будто они ничего не стоили и не значили, но именно Локи слышал в реве гроз над Асгардом боль и гнев своего старшего брата, поднимая к этим стальным облакам глаза, пока другие просто прятали лица от ливня.

Все встало на свои места, когда Тора начали пытать у него на глазах.

Все иллюзии рухнули, все маски распались. Танос отнял у Локи последнюю жалкую причину врать самому себе – старший брат был как звезда в их темных жизнях, и сколько бы окружающие не жмурились, не желая смотреть на солнце, без солнца жизни просто не было, и потерять Тора, значило, потерять куда больше, чем Локи мог сам себе признаться тогда на Стейтсмен.

Этот холод, этот страх, это каменеющее сердце – никогда ничего подобного Локи не испытывал. Он помнил горечь от утраты матери, когда буквально лез на стены своей темницы в день ее смерти. Что бы было из-за смерти Тора бог лукавства даже не представлял. Но он помнил тот импульс, то душевное отчаяние, которое и повело его руку с ножом к горлу Таноса. Один Одинсон переживет Щелчок, ведь если нечто единично, оно не испепелится по воле Безумного Титана. Потому Локи и назвался перед смертью Одинсоном - такова была его судьба, как говорил отец, умереть, и она сбылась.

Потому Локи и был сыном Одина сейчас, вернувшись домой прежде всего сердцем.

Он много лет врал себе, что не любит брата, чтобы Тор, видя эту любовь, не унижал в ответ снисхождением, потому что не было ничего хуже, чем увидеть сочувствие в ответ на искренность. Быть равным Тору не представлялось возможным, никогда, ни в детстве, ни в зрелости. На небе было много звезд, но путеводной в жизни любого создания была лишь одна, и для Локи таковой звездой был брат. Тайно, тихо, но преданно – потому он и был преданным врагом, а следом самым верным советником.

Норны, сколько веков бог лукавства, как и сегодня на пиру, просто смотрел на старшего брата со стороны и думал. Думал, вспоминал, сопоставлял… Кубок с вином то и дело медленно замирал в воздухе, пока Локи пил и задумчиво следил за братом со своего места за пиршественным столом. Царь Йотунхейма не танцевал, не веселился в полной мере, хоть и улыбался немного устало в ходе возникающих и угасающих как фейерверк бесед. Без Сиф все в целом казалось слишком суетным, а он уже не хотел стараться ради какой-то публики или внимания к себе. Его внимание было обращено на Тора и посвящено самому сокровенному.

Тому, как тепло на сердце, когда этот здоровяк смеется. Как спокойно на душе, когда Тор кажется сильным и счастливым. Как исчезает страх, если Тор рядом, потому что защитит, спасет, поможет, даже если будет рычать и злиться – а все потому, что они братья. Были ими всегда, не по крови, но по общему духу, и ими остались. Ни одна вражда между ними, ни одна битва не заставила двух братьев забыть заветное обращение друг к другу. Варьировались лишь эпитеты вдобавок – приемный, глупый, невыносимый, старший, завистливый, младший, своенравный, упертый и так далее и тому подобное, но всегда «брат».

Но уже не просто брат. И в череду эпитетов добавился титул, значимость которого для обоих было сложно переоценить. Они росли вдвоем в ожидании этого дня, словно когда это произойдет, когда в Асгарде сменится власть, случится что-то непоправимое, что навсегда поменяет их жизни. И вот случилось…

Всеотец Тор, покровитель Девяти миров. Ни мать, ни отец не дожили до этих счастливых дней, лишь Локи застал брата на троне, в окружении верной свиты. Больше никто не прошел с ним такой же долгий путь, только Локи. И, наверное, потому только Локи и опасался того, что делает Тор со своей жизнью. Только Локи был свидетелем того, что даже Тор смертен. И что ошибки могут дорого стоить не только Локи, но и Тору. Ошибки, которые тяжело исправить сразу, если дать им время стать неотъемлемой частью жизни.

И тогда его взгляд плавно переходил на Гевьон. И тогда сердце меняло свой бег, замирало на подлете, падало в бездну. Почему? Почему он не видел тот свет, в который влюбился Тор? Старший брат с молодости был падок на женщин, чего только одна интрижка с Джейн Фостер стоила Асгарду! Но это… это выходило за границы приемлемых жертв и осложнений. Гевьон не пара Тору, и эта правда холодила богу лукавства кровь в жилах, потому что он знал, предчувствовал, что Тор не примет такой правды. Не после того, что он уже пережил в одиночестве… Самые страшные испытания бог грома прошел один, и Локи в этом себя винил до сих пор.

Потому Локи молчал, стараясь разобраться прежде в самом себе, пока вокруг него шли пляски и стол ломился от яств, он, как и прежде в молодости, анализировал происходящее, не стремясь стать его частью. В былые времена Локи сделал бы то же самое – в глаза Тору, как и сегодня при встрече, он не сказал бы ничего осудительного, похвалил бы за достойный выбор, порадовался за него, поддержал, однако, за его спиной развел бы такую агитацию против подобного решения о союзе с едва знакомой женщиной, чтобы тысячью чужих голосов донести свои мысли до брата о том, что это все неправильно.

Но теперь… Теперь Локи не хотел причинять брату лишних страданий. Не хотел вновь стать тем, кто сделает ему больно. Видят норны, не хотел ни капли, потому молчал. Потому улыбался той, которую не принял с первого взгляда за сестру и супругу Тора ни на секунду. Потому не смел задавать провокационных вопросов, что так и крутились на серебряном языке, чтобы развенчать иллюзию ее доброжелательности. Локи видел достаточно иллюзий, чтобы почувствовать и понять, что перед ним, почти что интуитивно. Гевьон была красива… смертельно красива. Но что делало ее такой особенной, чтобы Тор решился жениться так скоро? Что делало этот союз столь сокровенным, чтобы скрыть его от всех Девяти? Поступал ли брат по своей воле или это была магия, приворот столь изысканный и сильный, что даже Локи не заметил враждебных чар?

Бог лукавства посмел в один из походов за вином отпить из кубка брата, пока он не видел, на всякий случая, чтобы понять, было ли ему подлито какое-то зелье, ведь самый простой способ заворожить любящего праздники бога – это его алкоголь. И он уже не знал, радоваться или еще больше переживать, что не чувствовал никаких примесей ведьминского колдовства…

Так в агонии собственного сознания Локи и дожил до конца пира, с поклоном распрощался с дворцовыми гостями и самими хозяевами, после чего отправился спать в выделенную ему вновь комнату. Ту самую, в которой прожил большую часть своей жизни, будучи принцем Асгарда. Это была его вторая комната, ведь с самого начала братья жили в одной детской, разделенные двумя кроватками и морем игрушек. Со временем им выделили разные покои и с тех пор их обители были как небо и земля. Локи вновь встретили стройные ряды книжных полок, рабочий кабинет, где он читал и писал собственные научные изыскания, а еще большое напольное зеркало, в котором нередко красовался в своих черно-золотых латах.

С открытого балкона задувал прохладный ветер, но Локи не чувствовал холода, напротив, это было дуновение покоя, как будто из родного Утгарда. Вот только отражение его спокойным не было, и когда Локи подошел к зеркалу, в ответ на него смотрел уже далеко не юный принц, росший в надежде стать кем-то великим… как брат… однажды. Поломанный, уже не изнуренный, но ставший мудрее, не принц, а царь. Будущий отец, не сын. Больше не изгнанник, а дорогой гость. Но даже сейчас, спустя века, все равно младший брат Тора.

Горько улыбнувшись, Локи оглядел комнату и не нашел в себе ни капли усталости, чтобы забыться в этих стенах сном. О, он даже боялся прикрыть тут глаза. А вдруг он откроет их утром и окажется, что все это был лишь страшный сон? А ему все так же одиннадцать лет, и пора на занятия магией с Фриггой? Не заметив, как слезы застелили глаза, Локи напряженно вздохнул и отвернулся от зеркала, направившись медленно, но уверенно на выход. Время не вернуть вспять, это они уже проходили. Можно лишь идти вперед, и стараться не повторять старых ошибок.

Получится ли на этот раз, Локи не знал. Он шел по золотым коридорам как завороженный, не спеша, но четко следуя собственному сердцу. Огненные чаши вокруг него словно подрагивали от холодного ветра, сопутствующего его движению. И вот в темноте очередного коридора в блеске величия и старины возникли двери, к которым Локи уже не надеялся вновь прикоснуться. Осторожно положив ладони поверх холодного металла, он оттолкнул двери, и в тот же миг огненные чаши в тренировочном зале загорелись сами по себе, как старые друзья, узнавая и трепеща от счастья, что про них наконец вспомнили. Коротко улыбнувшись, Локи чуть не усмехнулся в голос от нахлынувших на него воспоминаний, и зашагал дальше, вовнутрь, чуть прикрыв за собой проход в залу.

Вдоль стен выстроились стройные ряды тяжелых колонн, подпирающих высокий потолок, а за ними и около них разместились длинные стеллажи с оружием – военные трофеи, выдающиеся образцы дальнего и ближнего боя со всех концов Вселенной. Наборы лат эйнхериев и самое ценное – доспехи Всеотца Бора, начавшего военные походы против Девяти миров. Увидев доспехи деда вновь, бог лукавства застыл перед ними, а потом, вспомнив кое-что немыслимо важное, с замершем в груди сердцем подошел к ним ближе. На стене подле доспех висели щит и меч Бора. И к щиту Локи медленно прикоснулся, почти что прислоняясь головой к камню. В этой выемке между щитом и стенкой, они с Тором прятали друг другу послания. Расписание уроков двух принцев все реже совпадало, и с годами их встречи протекали куда чаще на каких-то мероприятиях, нежели по собственному желанию, особенно после того, как в их жизни ворвались Три Воина и леди Сиф.

Утешение и поддержка. Шутки и подсказки на экзаменах… Никто не знал об этом тайнике, на глазах у всех. Чья была идея? Наверное, обоих. Хмыкнув, Локи осторожно приподнял щит, будто ожидал увидеть там оставленную братом записку, но там было пусто. Какое-то время Локи стоял около доспех и думал, что делать, а потом его осенило...

К моменту, когда бог грома сам явился в тренировочный зал, Локи уже успел спрятать за доспехами новую записку. Но встретил он Тора не у дедовых лат, а около оружия, которым они тренировались в молодости у противоположной стены, где они нередко сражались друг против друга, стараясь показать всю свою силу и выдержку Одину.

- Не сомкнуть глаз, даже после стольких приятных хлопот? – проворковал бог лукавства, медленно выходя из тени. По привычке, что делать. Но улыбался Локи искренне и с теплотой, и никакие лукавые искры не запылали в изумрудных глазах. Он просто был рад видеть брата, особенно здесь. Тем более, когда ему хотелось убедиться, что Тор тоже рад ему, прежде чем…

- Я тоже не засну сегодня, уж слишком много есть о чем подумать и вспомнить, - пройдя мимо Тора, Локи осторожно приподнял один из старых деревянных мечей с сотнями вмятин и зазубрин.

- Помнишь, сколько мы ими лупили чучела и друг друга на радость Одину?.. Я ненавидел этот меч, потому что я никогда не мог им тебя одолеть. Ха, я винил эту деревяшку больше своего неумения держать оборону и атаковать как положено, - вспомнил Локи с усмешкой. – Впрочем… от оружия мало что зависит, это было верно и тогда, и сейчас. Ох, всемогущий бог грома... Тор Всеотец. Все говорили, что твоя судьба стать царем, что ты затмишь даже Одина... Я рад, что их надежды исполнились, - сказал Локи мягко, вспоминая лица родителей. – Скажи мне, брат... ты правда счастлив? Все ли твои мечты сбылись? – чуть сощурив глаза, спросил Локи, прислоняясь боком к колонне, чтобы скрестить на груди руки в замок.[nick]Loki Odinson[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0015/76/65/2/492607.png[/icon][sign][/sign][lz]<lz1>Локи Одинсон</lz1><lz2>Marvel</lz2><lz>Go around it a thousand times, I’m holding on too tight. Let it go and feel the ride. Is it stupid that I love you? When I never felt so awake... Was it all just a big mistake? Do I wanna let it happen? Do you wanna just walk away? When you feel like my soul mate... But it’s all gold and it’s so good.</lz>[/lz]

Глядя внимательно на Тора и внимая каждому его слову, Локи немного грустно улыбался. Улыбался, потому что помнил их детство и взросление в стенах этого золотого дворца, как страдала вся прислуга, пытаясь угнаться за двумя непоседами… Как утихомирить их удавалось лишь родителям: матери добрым словом, и отцу – одним лишь суровым взглядом. У них было так много общих воспоминаний, и упомянутые обоими казались лишь песчинками в целых песочных часах, вот только перевернуть их назад уже не было ни у кого сил и возможностей.

Грустно же, потому что, наверное, только в вопросах семейных Локи был слеп как дурак – будучи богом лжи и обмана, лукавства, озорства и еще прочих не самых чтимых в Асгарде качеств и свойств, он не видел лжи буквально перед собственными глазами, когда речь касалась Одина, Фригги и тем более Тора.
О том, что он не родной и какой-то другой, Локи знал интуитивно всегда, просто не мог раскусить причину и изворачивался как змей в попытках все же заслужить отцовской благосклонности как Тор. Что из этого вышло, знал весь Асгард и Мидгард, пострадавший следом.

О том, что не рожден с магией, а получил ее в дар от матери, Локи узнал тоже не так давно, уже после смерти Фригги. Но за годы после ее смерти, Локи сделал ее чары частью себя и открыл те силы, что были доступны задолго до текущего цикла Рагнарека. Он уже не был слабым колдуном, каким казался молодой и неопытный младший принц в прошлом…

Больше всего Локи поразил старший брат. О том, насколько Тор умеет скрывать правду, стало ясно лишь недавно – когда случилась война с Таносом. Тору было тяжело, он устал, он мог проиграть, переживал, поддавался эмоциям. И если прежде все эти проявления обычной живой личности Локи просто принимал за данность, то впоследствии он понял, как много Тор вынужден был прятать за счастливой улыбкой. Тот образ златовласого бога, пред которым падают ниц все подряд, пускай и происходил из имеющихся на то оснований, затмевал темную сторону медали, не давая даже на миг вспомнить, что она вообще есть!
Наследный принц Одина – сколько это обязанностей, как много надежд, как много ответственности, какой груз на фоне какого незыблемого примера? Локи думал, что понимал и знал, что такое быть царем Асгарда, но на деле это было куда сложнее. А Тор молча сносил все, пока Локи мог себе позволить быть жестоким и шутить над ним и его вынужденной бравадой, ошибочно принимая ее за естественное бахвальство.

И теперь, когда перед ним стоял уже царь Асгарда, новый Всеотец, Локи жалел, что так мало был рядом с братом, когда тот в том действительно нуждался. А когда и был рядом, то ни у одного, ни у другого, не было времени на сантименты. Они отчасти позабыли о бедах друг друга, не обращали на них внимания, потому что в среде воинов и богов слабость – непозволительная роскошь.

В итоге у Локи возникли и обрели весомую силу свои демоны, ставшие частью его личности, как бы он их ни пытался искоренить спустя века и тем более после брака с прекрасной леди Сиф. Потому-то, воодушевленный тем, что Тор действительно был доволен и счастлив после всех выпавших на его долю испытаний, Локи тут же разочарованно и несколько устало опустил взгляд вниз, тихо, но глубоко вздыхая от услышанного имени «Гевьон».

«Счастье, да уж…»

Темень сплелась с этим именем в сознании бога лукавства, и эта темнота беспокоила Локи достаточно сильно, чтобы его клятва брату немного сдвинулась в сторону, оставляя в душе кровавый след. Локи обещал не врать, не лукавить, обещал больше ничего не утаивать… Но как Локи мог в такой ситуации, когда, кажется, опасный враг уже не просто рядом, а уже победил, говорить о собственных уязвимостях? Бог лукавства хотел поделиться с Тором светлой новостью, что в обозримом будущем тот станет дядей как раз на празднике, чтобы и оправдать этим отсутствие Сиф с ним рядом в гостях, но теперь… Мимолетная мысль о том, что о положении его супруги узнает узурпатор, а иначе эту Гевьон царь Йотунхейма и не воспринимал, породила в его душе ледяную, знакомую решимость. Он будет беречь положение Сиф в тайне, пока есть возможности и средства, ведь чем меньше в Асгарде знают о делах Йотунхейма, тем лучше, тем более о его личных. Представить, что Сиф станет жертвой дворцовых интриг и тем более его маленький нерожденный сын, Локи очень даже мог, вполне ясно и просто, потому что он уже давно принял за данность жестокость и несправедливость Вселенной, в которой они живут, и она беспощадна карала за недальновидность.

Оттолкнувшись от колоны, Локи хмыкнул, не глядя на Тора. Теперь смотреть на его лицо Локи не желал, опасаясь, что тот увидит, какие цепи накладывает на душу и сердце бог лукавства, пока серебряный язык витиевато уклоняется от ответа. Он получит возмездие за ложь, утаивая правду, но эту цену Локи готов был платить, чтобы уберечь свою любимую.

- Моя царица строптивая асгардская львица, с этим не поспорить, - мягко произнес Локи, обходя брата с боку неторопливым шагом. - Но мы давно шли к этому союзу, в тайне и не очень, и наслаждаемся им каждый день… Тяжело скрывать правду, когда она искренняя и полна столь светлых бурных эмоций.

«Все ведь в сравнении…»

Вспоминая, как именно Тор обустроил свое уже семейное счастье, Локи на миг прикрыл глаза, благо брат не видел. Ну и что же делать, гадал бог лукавства? Как подвести старшего брата к сути его тревоги? Есть ли в этом смысл или проще вернуться домой и ждать дурных вестей? Когда хаос был так близко, Локи пагубно тянулся к нему заблаговременно, вот и сейчас, когда выдался такой уникальный шанс, Локи хотел, безумно хотел поговорить на тему новой Всематери, раз уж наконец выдался шанс это сделать.

- Я надеялся, что увижу тебя счастливым, брат. И я хотел узнать получше твою возлюбленную. С этими мыслями и прибыл в Асгард… Но я не узнал ничего, кроме того, что опоздал, - произнес Локи на выдохе, оборачиваясь к Тору. Накопив достаточно храбрости, Локи прямо устремил взор на брата, надеясь, что тот не будет горячиться сразу, впрочем, стоило про это попросить, учитывая их общее прошлое.

- Пустота, Тор. Пустота бывает лишь в двух случаях, - медленно подходя ближе, Локи раскрыл перед собой руки ладонями вверх. – Когда действительно ничего нет, что большая редкость… - повертев левой кистью и так, и этак, чтобы показать, что она и в самом деле пустая, Локи добавил: - И когда есть иллюзия пустоты, а на деле…

В правой ладони, как только Локи остановился подле Тора, возник нож, небрежно и вальяжно лежа в ладони. Пользоваться им Локи не хотел, но столь простая демонстрация должна была помочь проиллюстрировать его волнение.

- Я знаю, тебе неприятно будет услышать то, что я должен тебе сказать. И я в самом деле должен, как твой брат и советник, пускай ты и не хочешь ни моей лжи, ни тем более правды, что противна. Ох, брат… отдавать столько власти в руки женщины, за спиной которой нет ни прошлого, ни родственных связей, ни друзей, ни дома?.. – всплеснув руками, Локи развеял нож магией и опустил обессиленно плечи.

- Чистый, белый лист, на котором написано три заветных слова – вот и вся личность нашей новой покровительницы Девяти миров, не только твоей жены, - вкрадчиво добавил Локи, снижая голос до шепота от волнения. – С чьей подачи ты не стал звать совет? Даже меня? Когда зашла речь о таком важном браке, как твой?.. Неужели тебе не показалось странным, что эта красота возникла из ничего и вдруг оказалась подле тебя и с твоим сердцем в руке так быстро? Она воспользовалась твоим одиночеством и жаждой стать счастливым, а ты... [nick]Loki Odinson[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0015/76/65/2/492607.png[/icon][sign][/sign][lz]<lz1>Локи Одинсон</lz1><lz2>Marvel</lz2><lz>Go around it a thousand times, I’m holding on too tight. Let it go and feel the ride. Is it stupid that I love you? When I never felt so awake... Was it all just a big mistake? Do I wanna let it happen? Do you wanna just walk away? When you feel like my soul mate... But it’s all gold and it’s so good.</lz>[/lz]